ПСИХИАТРИЧЕСКОЕ ЗНАНИЕ И ВЛАСТЬ: ЛИСТАЯ СТАРЫЕ СТРАНИЦЫ
В тех семьях, где медицинская профессия передается по наследству, на книжных полках можно найти старые, отчего-то еще пахнущие типографской краской, учебники , руководства и монографии. Которые еще, наверное, надеются, что чья-нибудь рука выхватит их из ряда других книжных аксакалов, положит под свет настольной лампы, погладит покрывшуюся патиной лет обложку и откроет... И, может быть, в тот же самый миг, ветерок, прилетевший из дальних времен, распахнет окно, и старые странички зашелестят, как последние октябрьские листья на березах.
Передо мной учебник по психиатрии, написанный Михаилом Осиповичем Гуревичем, видным русским и советским психиатром. Учебник был издан в 1949 году издательством «МЕДГИЗ» тиражом 25000 экземпляров.
У Гуревича на книжной полке достойные во всех отношениях соседи: слева стоит толстое, более чем тысячестраничное «Руководство по внутренней медицине», изданное в 1928 году. Оно принадлежит перу великого канадского терапевта Вильяма Ослера, который большую часть своей выдающейся врачебной и преподавательской карьеры проработал руководителем ведущих университетских клиник Америки и Европы. Кстати, в его клинике в Оксфорде, умер один из величайших авантюристов 20 века Евно Азеф.
Правее, «Патологическая анатомия и патогенез важнейших заболеваний человека» , вторая часть, 1935 год. Руководство написано выдаюшимся отечественным патологоанатомом Ипполитом Васильевичем Давыдовским, чьи оригинальные идеи до сих пор являются питательной средой для работ, посвященных наиболее общим проблемам патологии человека и его адаптации к окружающей среде.
Понятное дело, что книга, изданная в то время, а уж тем более учебник, не могла быть свободной от доминирующего общественно-политического дискурса. Напомню, на дворе стоял 1949 год. Врачебное сообщество еще хорошо помнило печально знаменитый Третий Московский процесс, известный также как процесс двадцати одного - третий и последний из так называемых московских . Это был показательный суд над группой бывших руководителей партии и правительства СССР, имевший громадный резонанс как внутри страны, так и во всем мире. Дело слушалось в Военной коллегии Верховного Суда СССР cо 2 по 13 марта 1938 года при председательствующем В. В. Ульрихе и государственном обвинителе А. Я. Вышинском. Основными обвиняемыми были видные деятели партии А. И. Рыков, Н. И. Бухарин, а также бывшие троцкисты Н. Н. Крестинский, Х. Г. Раковский. Важнейшим обвиняемым был также бывший нарком внутренних дел Г. Г. Ягода. Кроме того, в качестве обвиняемых были известные московские врачи Л. Г. Левин, И. Н. Казаков и Д. Д. Плетнёв.
Дмитрию Дмитриевичу Плетневу на момент процесса было уже 66 лет. Он возглавлял кафедру госпитальной терапии 1 ММИ. Его наверняка хорошо знал Михаил Осипович Гуревич, который в то же самое время возглавлял кафедру психиатрии того же, 1-го Московского Медицинского института. Им было предъявлено обвинение в убийстве «буревестника революции» Максима Горького и его приемного сына, а также в убийствах Менжинского и Куйбышева. Левин и Казаков были приговорены к смертной казни, а Плетнев к 25 годам заключения. Несмотря на это, он был расстрелян в сентябре 1941 года в лесу под Орлом.
Во время процесса по всей стране прокатились собрания и митинги, на которых все выступающие требовали самого сурового наказания для «агентов империализма». Не остались в стороне и деятели науки. Следуя инстинкту самосохранения, они писали обращения в высшие партийные органы. Вот одно из таких обращений:
МЫ ТРЕБУЕМ БЕСПОЩАДНОЙ РАСПРАВЫ С ПОДЛЫМИ ПРЕДАТЕЛЯМИ НАШЕЙ ВЕЛИКОЙ РОДИНЫ
Научные работники Советского Союза с чувством возмущения и великого гнева узнали о чудовищных преступлениях презренных троцкистов — гнусных изменников родины, предательская деятельность которых распутывается сейчас советским судом. Продавшись фашистам, сговорившись с дипломатами и генеральными штабами некоторых агрессивных империалистических государств, презренная кучка человеческих выродков, прислужников фашистских людоедов, руководимая агентом гестапо — бандитом Троцким, продавала нашу социалистическую родину и ее богатства злейшим врагам человеческого прогресса.
Гнусные предатели организовали покушение на лучших людей современной эпохи, руководителей первого в мире социалистического государства, организовали чудовищные вредительские акты на социалистических заводах, шахтах и железнодорожном транспорте, убивали наших героев-стахановцев, наших славных доблестных красноармейцев, обворовывали советское государство, чтобы содержать свору троцкистов и финансировать их преступную работу. Стремясь подорвать военную и хозяйственную мощь великой страны социализма, презренная кучка реставраторов капитализма пыталась облегчить фашистам осуществить свои замыслы о захвате территории СССР, о восстановлении капитализма.
Они мечтали о возврате власти в нашей стране капиталистам, о ликвидации колхозов и совхозов, о закабалении советского народа, о насаждении безработицы, нищеты и голода, они хотели лишить советский народ великих завоеваний, записанных в Сталинской Конституции. Мы требуем от нашего советского суда беспощадной расправы с подлыми предателями! Мы требуем уничтожения презренных выродков! Мы требуем также до конца расследовать участие правых отщепенцев — Бухарина, Рыкова, Угланова — в преступной деятельности троцкистов и привлечь их к самой суровой ответственности. Научные работники отдадут все свои знания и силы для дальнейшего, еще более ускоренного роста и процветания нашей великой социалистической родины, для дальнейшего укрепления мощи красной армии — верного стража советских границ. Научные работники вместе со всем советским народом еще теснее сплотятся вокруг коммунистической партии, ее Центрального комитета и любимого вождя и друга товарища Сталина!
Президент Академии наук — академик В.Комаров
Председатель ЦБ ВАРНИТСО — академик А.Бах
Председатель ЦК союза работников высшей школы — проф. П.Валескалн
Председатель Центрального совета секции научных работников — академик Б.Келлер Академики: А.Архангельский, Н.Вавилов, Н.Горбунов, И.Губкин, Г.Кржижановский, А.Терпигорев.
Заслуженные деятели науки: проф. Н.Образцов, проф. орденоносец Е.Павловский, проф. А.Сперанский.
Профессора: В.Вегер, В.Высоцкий, П.Здридовский, Б.Лаврентьев, И.Разенков, Г.Федоров. (Известия ЦИК СССР № 24 (6186) от 27 января 1937). г.
Нетрудно заметить, что среди подписантов два ученых с мировым именем: академики Вавилов и Губкин.
Победа в войне дала надежду, что сталинский режим станет немного гуманнее, смягчит свой репрессивный настрой хотя бы в отношении научной и творческой интеллигенции. Но тщетно. 16 августа 1948 г. было принято постановление ЦК ВКП(б) "О мерах укрепления биологических учреждений Академии наук СССР». В нем, в частности было написано:
"ЦК ВКП(б) отмечает неудовлетворительное руководство со стороны президиума Академии наук СССР биологическими учреждениями Академии. В ряде биологических институтов и лабораторий Академии наук СССР при поддержке со стороны бюро отделения биологических наук Академии третировалось передовое мичуринское направление в биологии, поддерживались метафизические концепции последователей реакционных теорий Вейсмана, Менделя, Моргана. На руководящих постах некоторых биологических учреждений Академии наук оказались противники мичуринского учения. Научные учреждения отделения биологических наук слабо содействуют решению практических задач социалистического строительства...»
Неудивительно, что каждое слово в публичном выступлении, каждая строчка в книжке, при такой удушающей атмосфере рассматривалось сквозь идеологическую лупу. А впереди еще было дело «кремлевских врачей». Ясно, как сложно приходилось авторам книг, посвященных даже узкоспециализированным областям научного знания. А если – это вузовский учебник с приличным тиражом? А если – это учебник по психиатрии? Ведь психиатрия – это та область медицинского знания, которая всегда находится в фокусе внимания власти, то есть государства и общества. По большому счету, в любой книге того времени можно было отыскать идеологические инфильтраты, будь это монография по языкознанию или вузовский учебник по сопромату.
Можно выделить несколько видов таких инфильтратов: цитата из классиков (Маркс, Энгельс, Ленин, Сталин и другие, поменьше статусом), выдержка из постановления того или иного органа Центральной власти, критика буржуазной идеологии, концептуальное доминирование основополагающей методологии советского строя, то есть диалектического материализма. Причем, наиболее значимыми и заметными являлись идеологические вставки, отсылающие к актуальным общественно-политическим событиям, отстоящим ближе всего по времени к моменту написания текста.
Мишель Фуко о подобных практиках писал так: «Границы книги никогда не очерчены достаточно строго: в ее названии, в первой и последней строке, во внутренних конфигурациях и в обособляющих ее формах содержится система отсылок к другим книгам, другим текстам и фразам, которые и образуют узлы языковой сетки... Теоретические противоречия, лакуны, погрешности могут указывать на идеологическое функционирование науки (или дискурса с задатками научности). С их помощью можно определить, в какой точке системы выполняется функционирование («Археология знания»)».
Понятно, что Михаилу Осиповичу volens – nolens приходилось соответствовать реалиям того мира, в котором он жил, лечил, преподавал и писал. Дело было только в дозировке. Ее принцип, думается, был простой: minimum minimorum, но quantum satis. Естественно, никак нельзя было обойти разгромное постановление ЦК ВКП (б), выдержки из которого приведены чуть выше. Чему свидетельством, помимо прочих, являются эти строки из Введения: «Значительные трудности представило критическое преодоление лженаучных теорий наследственности, а именно идеалистического учения Менделя – Вейсмана – Моргана, которое признавалось многими представителями биологии. Недавние события на биологическом фронте (1948), закончившиеся разгромом формальных генетиков и полной победой материалистического учения Мичурина – Лысенко, помогли и психиатрии окончательно выправить свою линию в учении о наследственности психических заболеваний» (стр. 19).
В канву книги местами вкраплены идеологические заклинания, без которых тоже, по всей видимости, нельзя было обойтись: «Великая теория Маркса – Энгельса – Ленина – Сталина является нашим главным оружием в борьбе с идеалистическими и всякими лженаучными теориями зарубежной психиатрии» (стр. 19).
Достаточно мягко, без особого идеологического надрыва, критикуется Карл Ясперс. Более того, в тексте подчеркивается оппозиция во взглядах Ясперса и Карла Клейста, где симпатии автора, само собой, на стороне первого: « Значительное влияние на психиатрию приобрел философ –психиатр Ясперс, которому принадлежит работа по общей психопатологии. Ясперс исходит из идеалистических позиций, - из признания непознаваемости многих психических явлений. В основу психиатрии он кладет науку о «духе» (!), которую он противопоставляет естествознанию. В то же время ряд германских психиатров стояло на грубых механистических позициях. Наиболее ярким представителем этого направления является Клейст. Огромный материал травматических поражений мозга он разработал на основах детальной локализации отдельных симптомов в определенных центрах, не учитывая закономерностей и связей сложнейших мозговых функций. Достаточно указать, что на своей карте мозга Клейст обозначает центр «общественного я» (!), сознание он локализует в подкорковых центрах. Его механистические установки переплетаются с идеалистическими» (стр.10).
Говоря о шизофрении, автор относит ее к органическим заболеваниям. В стране, где методологической основой для всех видов научных дискурсов, был диалектический материализм, трудно было ожидать иного. Однако доказательства в пользу органического происхождения шизофрении крайне формальны и туманны: «Причисляя шизофрению к органическим заболеваниям мозга, мы не определяем факторов, вызывающих это заболевание. В этом отношении существует две основные возможности. Во-первых, признание того, что при шизофрении имеется неполноценность определенных систем мозга, которая и является основой дегенеративного процесса в мозговой ткани. Между прочим, одной из особенностей мозга шизофреников является ареактивность ретикуло-эндотелиальной ткани (факт, доказанный патологоанатомически). Во-вторых, на основании приведенных выше данных, доказывающих значение прямых экзогенных влияний и наличие эндотоксических явлений при шизофрении, можно считать, что именно экзогенные и токсические моменты, действуя на мозг с определенными неполноценными системами, являются теми факторами, которые приводят к развитию заболевания» (стр. 388). Как тут не вспомнить Фуко с его "теоретическими противоречиями", "лакунами", "погрешностями".
Вполне возможно, что обдумывание этих идеологических вставок и их текстопорождение стоили Михаилу Осиповичу Гуревичу не меньших умственных трудов, чем основная, клиническая часть этого громадного, прекрасно написанного, с обширным иллюстративным материалом, пятисотстраничного учебного пособия. Но тут уж ничего не попишешь: власть власти в сталинское время была тотальной, объемлющей все сферы жизни, действующей на всех уровнях, в том, числе и на научном.
Мишель Фуко в своей статье « Власть и знание» пишет: При слове "власть" в голову людям сразу же приходят армия, полиция, правосудие... в том случае, когда в наших головах заложено подобное понимание власти, мы, я полагаю, локализуем ее лишь в государственных органах, тогда как отношения власти существуют ... и проходят через множество других вещей. Ведь отношения власти существуют между мужчиной и женщиной, между тем, кто знает, и тем, кто не знает, между родителями и детьми, внутри семьи. В обществе имеются тысячи и тысячи различных властных отношений, а значит, отношений силовых и, следовательно, существует множество мелких противостояний, в некотором роде микросражений. И если верно, что этими малыми отношениями власти руководят, индуцируя их, крупные органы государственной власти или великие институты классового господства, то все-таки необходимо сказать, что и в обратном смысле всякое классовое господство или государственная структура могут функционировать должным образом только если в самой их основе существуют эти малые отношения власти».
Работая над этой статьей, мне почему-то хотелось найти в недрах анализируемого текста какой-нибудь «кукиш в кармане», который просвечивал бы сквозь белый хлопок халата и говорил бы об истинном отношении замечательного русского врача Михаила Осиповича Гуревича к сталинскому режиму. И такой «кукиш» обнаружился довольно быстро, на 34 странице, в главе «Психическая симптомология» , в начале которой приведено одно из самых глубоких и парадоксальных умозаключений В. И. Ленина (напомню, цитаты вождей революции – обязательный вид идеологического инфильтрата): « Мозг является органом мысли».
Мне почему- то кажется, что Михаил Осипович, открыв свежий, только что вышедший из типографии, учебник собственного авторства и увидев, что эту цитату оставили в наборе, тихо и лукаво, по-психиатрически, улыбнулся. В том числе, и нам – сквозь толщу лет.
Список литературы. 1. БМЭ, издание третье, М., 1974-1985гг. Статьи: Гуревич М.А., Давыдовский И.В., Ослер В., Плетнев Д.Д.
2. Есаков Д.В. Новое о сессии ВАСХНИЛ 1948г. https://www.ihst.ru/ .
3. Гуревич М. О. Психиатрия. Учебник для медицинских институтов. М., 1949.
4. Третий московский процесс. https://www.ihst.ru/ .
5. Фуко М. Интеллектуалы и власть: Избранные политические статьи, выступления и интервью. М., Праксис, 2002.
6. Фуко М. Археология знания. Киев, 1996.